Кобо абэ - человек-ящик. Кобо Абэ «Человек-ящик

Человек-ящик, сидя в своём ящике, приступает к запискам о человеке-ящике. Он подробно описывает, какой ящик пригоден для человека-ящика, как его нужно оборудовать, чтобы в нем было удобно находиться в любую погоду, какие вещи необходимы человеку-ящику. Наиболее пригоден ящик из гофрированного картона. В ящике следует вырезать окошко и завесить его полиэтиленовой шторкой, разрезанной пополам: коротким движением головы вправо или влево края шторки чуть раздвигаются, и можно увидеть все, что делается вокруг. В момент, когда человек влезает в картонный ящик и выходит на улицу, исчезают и ящик, и человек, и появляется совершенно новое существо - человек-ящик.

У каждого человека-ящика своя история. Вот история А. Под его окнами поселился человек-ящик. Его присутствие очень раздражало А., и, чтобы человек-ящик убрался, А. выстрелил в него из духового ружья. Человек-ящик ушёл, и А. начал забывать о нем. Но вот однажды А. купил новый холодильник. Когда он вынул его из ящика, ему неудержимо захотелось залезть в ящик самому. Каждый день, вернувшись с работы, он некоторое время проводил в ящике от холодильника, а через неделю сроднился с ним настолько, что уже не захотел вылезать из него. Надев на себя ящик, А. вышел на улицу и домой уже не вернулся.

Человек-ящик, делающий записи, пишет то от своего лица, то от чужого, его повествование то монологично, то диалогично, и часто невозможно понять, где речь идёт о людях, являющихся плодом его фантазии, а где - о других героях повествования, и даже неясно, есть ли таковые, настолько причудлив этот поток сознания и повествования.

Человек-ящик сидит на берегу канала под мостом, по которому проходит автострада, и ждёт девушку, которая обещала купить его ящик за пятьдесят тысяч иен. Несколько дней назад человек-ящик мочился, стоя у забора своего завода. Вдруг он услышал щелчок и почувствовал острую боль в плече. Будучи профессиональным фоторепортёром, он успел сфотографировать мужчину, который, выстрелив в него из духового ружья, бросился бежать. Из раны человека-ящика текла кровь. Неожиданно на велосипеде подъехала девушка, которая сказала, что близко, на горе, есть клиника, и просунула в окошко ящика три тысячи иен, чтобы человеку-ящику было чем заплатить за лечение.

Когда человек-ящик пришёл в клинику, оказалось, что стрелявший мужчина - врач этой клиники, а девушка - медсестра. Пока человек-ящик находился в клинике, девушка ласково улыбалась ему и с интересом слушала небылицы, которые он ей рассказывал. В какой-то момент человек-ящик пообещал достать для девушки ящик за пятьдесят тысяч иен. Покинув клинику, человек-ящик почувствовал себя плохо и его долго рвало. Он подозревает, что его без его ведома накачали наркотиками. Он долго ждёт, наконец девушка приходит и бросает с моста пятьдесят тысяч иен и письмо, где просит его до того, как наступит отлив, разорвать ящик и бросить его в море. Человек-ящик размышляет об истинных намерениях девушки. Он не хочет возвращаться в прежний мир, он был бы рад покинуть ящик только в том случае, если бы смог, как насекомое, с которым произошла метаморфоза, сбросить свою оболочку в другом мире. Втайне он надеется, что встреча с девушкой даст ему такую возможность и из личинки человека-ящика появится новое, неведомое существо.

Человек-ящик решает поговорить с девушкой, вернуть ей деньги и аннулировать договор. Подойдя к клинике, он с помощью автомобильного зеркала наблюдает за тем, что происходит в одной из комнат. Там девушка разговаривает с другим человеком-ящиком, двойником пишущего. Этот второй человек-ящик, несомненно, врач, он лжечеловек-ящик. Вначале человеку-ящику кажется, будто он уже где-то видел эту сцену, даже был её участником, затем он приходит к выводу, что это не воспоминание, а мечта. Он с наслаждением смотрит на обнажённую девушку. Он вспоминает её рассказ о себе. Она была бедной студенткой-художницей и зарабатывала на жизнь позированием. Два года назад ей делали в этой клинике аборт, и, не имея средств оплатить лечение, она осталась в ней работать медсестрой. Больше всего ей была по душе работа натурщицы, и, если бы врач не был против, она продолжала бы позировать и сейчас. Человек-ящик ревнует к своему двойнику. Человек-ящик уверен, что вылезти из ящика ничего не стоит, но он считает, что раз так, то нечего и вылезать попусту, но все же ему очень хотелось бы протянуть кому-нибудь руку.

Человек-ящик на пустом пляже приводит себя в порядок, готовясь навсегда покинуть ящик. Он видит впереди выход из туннеля:

«Если ящик - передвигающийся тоннель, то обнажённая - ослепительный свет у выхода из него». Он собирается прийти в клинику к восьми часам. Приём начинается в десять, так что у него будет достаточно времени, чтобы объяснить все девушке, а если понадобится, и врачу лжечеловеку-ящику. Человек-ящик воображает свою беседу с девушкой. Он поведал бы ей, что раньше внимательно следил за всеми новостями, он выписывал множество газет, установил два телевизора и три радиоприёмника. Но однажды он увидел на улице мёртвого человека. Как профессиональный репортёр, он хотел его сфотографировать, но передумал, потому что понял: этот случай вряд ли годится для новостей. Ведь люди слушают новости лишь для того, чтобы успокоиться. Какую бы потрясающую новость ни сообщили человеку, раз он слушает её - значит, он жив. С тех пор человек-ящик перестал следить за новостями. Среди людей, не интересующихся новостями, не бывает злодеев, считает он.

Лжечеловек-ящик так похож на человека-ящика, что человеку-ящику кажется, будто тот, кто смотрит, - он, и тот, на кого смотрят, - тоже он. Лжечеловек-ящик предлагает человеку-ящику делать все, что тот захочет, например вступить с девушкой в любые отношения при условии, что лжечеловек-ящик сможет все время наблюдать за ними: ведь, пребывая в ящике, он никому не причинит вреда и его можно спокойно игнорировать. Человек-ящик сам привык подсматривать, но отнюдь не готов к тому, чтобы подсматривали за ним. Лжечеловек-ящик упрекает его в том, что на самом деле тот не собирается расставаться с ящиком, и, несмотря на уверения, что с ящиком покончено, пишет свои записки, находясь в ящике. Человеку-ящику приходится признать, что его собеседник - плод его фантазии. В реальности существует лишь один человек, пишущий эти записки. И поскольку этот человек отчаянно цепляется за свой ящик, он намерен бесконечно писать свои записки. Человек-ящик говорит своему собеседнику, что, когда он разделается со своим ящиком, исчезнут и эти записки, а вместе с ними и его собеседник - лжечеловек-ящик, он же врач.

Собеседник ловит человека-ящика на противоречии: человек-ящик утверждает, что писал всего один час тридцать четыре минуты, меж тем записки занимают пятьдесят девять страниц, поэтому лжечеловек-ящик считает себя вправе предположить, что автор записок - не человек-ящик, а кто-то другой, и пишет он их в другом месте. Например, автором записок может быть лжечеловек-ящик, который пишет, представляя себе человека-ящика, который в свой черёд пишет, представляя себе лжечеловека-ящика. Автор записок замечает, что, независимо от того, кто пишет, рассказ движется крайне бестолково.

С. даёт письменные показания. Он родился 7 марта 1926 г. Он служил в армии санитаром под командой военного врача и сначала помогал ему, а потом стал под его руководством и с его ведома сам заниматься врачебной практикой. После войны С. под именем этого врача с ведома последнего продолжал самостоятельно заниматься врачебной практикой. С. до прошлого года жил в незарегистрированном браке с N., бывшей законной супругой военного врача, которая в качестве медицинской сестры помогала С. в работе. Но когда год назад С. нанял медсестру-практикантку Ёко Тояма, N. рассталась с ним. Во время войны военный врач тяжело заболел, и С. по его просьбе стал делать ему уколы морфия. В результате военный врач стал наркоманом.

После войны он держал при себе С., потому что не мог обойтись без его помощи. Но постепенно психическое состояние военного врача стало ухудшаться, наконец у него появляется желание покончить с собой. С. умолял военного врача отказаться от самоубийства хотя бы временно, но военный врач взамен требует, чтобы ему увеличили дозу наркотика и разрешили любоваться наготой новенькой медсестры. По предложению жены военного врача С. превратился в военного врача и зарегистрировал клинику на себя, а военный врач прекратил всякие сношения с внешним миром. С. предполагает, что военный врач убедил себя, что вместе со.своим именем, происхождением, правами передал С. и всего себя как личность, а сам превратился в ничто. С. не знает причины, по которой военный врач облачился в картонный ящик. Вероятно, он сделал это по примеру бродяги, который слонялся по городу в течение нескольких месяцев. Но, может быть, этот бродяга и был военный врач, который, выходя из дому, надевал на себя ящик. Во всяком случае, некоторые люди видели, как человек-ящик выходил из клиники и входил в неё.

Когда на берег приморского бульвара Т. был выброшен труп человека-ящика, на нем были обнаружены следы многочисленных уколов, что навело на подозрения о связи человека-ящика с клиникой и в результате позволило опознать труп.

Некто, судя по всему военный врач, пишет, обращаясь к своему сообщнику, который должен помочь ему покончить счёты с жизнью и выдать его за утопленника. С. не прислал к нему девушку, чья нагота - необходимое условие самоубийства, из чего автор записок делает вывод, что его час пробил. С. делает ему два укола морфия, потом умерщвляет его, а когда он умирает, вливает ему в рот воду из канистры, чтобы выдать его за утопленника. Записки обрываются на полуслове. В последней вставке в рукопись автор говорит, что хочет предстать в своём истинном обличье и честно рассказать, в чем заключается его истинная цель. Во всем, что было написано до сих пор, нет ни капли лжи, ибо это только плод воображения. Наиболее быстрый способ приблизиться к истине - не выяснять, кто настоящий человек-ящик, а установить, кто ненастоящий.

Человек-ящик добрался, наконец, до клиники. На запертых дверях висит табличка, что приёма нет. Он нажимает на кнопку звонка, и женщина впускает его в здание. Человек-ящик подозревает, что она приняла его за лжечеловека-ящика (или лжеврача), и начинает объяснять ей, что он настоящий человек-ящик, тот, который накануне вечером ждал её под мостом, бывший фоторепортёр. Женщина требует, чтобы он немедленно снял ящик. Человек-ящик объясняет ей, что он голый - мальчишки утащили его брюки, пока он спал. Чтобы он не так смущался, женщина тоже раздевается догола. Человек вылезает из ящика и обнимает женщину. Он признается ей, что был ненастоящим человеком-ящиком, а вот записки - настоящие, они достались ему от настоящего человека-ящика после его смерти. Около двух месяцев два обнажённых человека живут вместе, стараясь быть как можно ближе друг к Другу. Но наступает день, когда женщина одевается и молча смотрит на своего сожителя. Теперь его нагота начинает выглядеть бесконечно жалкой, и он снова заползает в свой ящик. Вместо того чтобы вылезать из ящика, он предпочитает запереть в него весь мир. «Как раз сейчас мир должен закрыть глаза. И он станет таким, каким я представляю его себе», - размышляет человек-ящик. Выключив свет и сняв ящик, он обнажённый входит в комнату женщины, но пространство, которое всегда было комнатой, превращается вдруг в переулок возле какого-то вокзала. Он ищет женщину, но безуспешно.

Человек-ящик делает важное добавление к описанию устройства ящика: надо непременно оставить в нем достаточно свободного места для записей. Дело в том, что ящик изнутри представляет собой чрезвычайно запутанное пространство, и несомненно, что где-то в этом лабиринте исчезает и женщина. Она не убежала, она просто не в силах отыскать место, где сейчас находится человек-ящик. Когда много путеводных нитей, существует столько правд, сколько этих нитей.

Слышится сирена «скорой помощи».

“Человек-ящик” – абсурдное и сюрреалистическое произведение, в котором Кобо Абэ предлагает посмотреть на проблему поиска себя в обществе буквально. Он уже создавал рамки, вырвав человека из привычной среды, как это им продемонстрировано с помощью произведения “Женщина в песках”. Он же лишал человека основного средства для общения, надев на главного героя маску в “Чужом лице”. Двигаясь в своих изыскания дальше, Кобо Абэ решил объединить обе идеи, насильно поместив людей в коробки, создав таким образом уникальную субкультуру.

Пока японцы продолжают оставаться самобытной нацией – проникнуться её духом не получится. В их квартирах европеец будет чувствовать себя неуютно: они слишком маленькие, заставлены шкафами и коробками. Неудивительно, что мужчины предпочитают проводить вечера с друзьями в увеселительных заведениях, где не ощущаешь давления стен. Кобо Абэ решил ещё сильнее уменьшить размер жилой площади, поместив людей в коробки, в нагрузку дав им возможность спокойно в них передвигаться, поскольку их жильё могут занять другие, если коробка останется без присмотра. И получились у Абэ не люди-ящики, а раки-отшельники, свободные в выборе образа жизни и полностью независимые от общественного мнения. А так как в Японии человек ассоциирует себя с семьёй и той организацией, которой преданно служит, то существование обособленных людей скорее вызывает осуждение. Может быть именно поэтому человек-ящик невидим для окружающих. Он может существовать только в искажённом представлении о реальности.

Впрочем, человек-ящик – это всего лишь бомж. Всё своё он носит с собой, бродит по улицам или занимает свободное место, откуда его не гонят. Прячется ли он от других? Может именно коробка способна дать ему защиту от внешней среды? Тогда к её выбору нужно подходить со знанием дела. Оптимальный размер известен, материал предпочтителен влагонепроницаемый, обязательно прорезаются окна практически в самом низу, шторы вешаются обязательно, чтобы никто не заглядывал внутрь. И вот готово жилище, куда отныне можно приглашать гостей. Самое удивительное, благоустроенные коробки вызывают у людей зависть. За такую они готовы дорого заплатить, а то и убить хозяина. Кобо Абэ чересчур категоричен в своих суждениях, его стремление придать описываемому мультяшность превосходит мыслимые пределы. Представить себе такое можно только в аниме, где встречаются создания похлеще людей-ящиков, ведь у человеческой фантазии не существует пределов.

Дав вводную, Кобо Абэ стал наполнять повествование событиями. Позже он признается, что каждый волен сам трактовать, что именно представляет из себя человек-ящик. Получается, автор сам не знал, для чего он писал книгу, ведь логического объяснения происходящему нет, а поиск смысла может завести в непролазные дебри. Экзистенциализм своеобразен сам по себе, особенно если при этом не делать никаких выводов. Скупым оказался Абэ, обделив читателя очередным откровением. Понятно, без лица, а также вне общества, человек утрачивает себя. Но как трактовать облачение в ящик? Нужно делить общество людей на группы, сделав одну из них подобием раков-отшельников? Автор не стал объяснять суть, поэтому любые выводы читателя останутся домыслами.

В итоге коробка остаётся на свалке. Она будет сперва истрёпана, а потом уничтожена. Никаких следов от неё не останется. Обитавшие в ней люди давно перебрались в другие коробки, а эта всё-таки придёт в негодное состояние. Так ли важно говорить о людях, меняющих постоянно кров, когда их защита от внешнего мира забывается и выбрасывается в угоду новой и удобной? Нужно быть самим собой, а не человеком-ящиком: ты так и будешь человеком, а от ящика всё равно избавишься. Когда нет ценностей – нет и человека. И только поэтому таких людей не замечают, а не по другим причинам.

ЧЕЛОВЕК-ЯЩИК

ВЧЕРА ПРОВЕДЕНА ОПЕРАЦИЯ ПО ОЧИСТКЕ УЭНО ОТ БРОДЯГ.

АРЕСТОВАНО 180 ЧЕЛОВЕК.

Полицейское управление Уэно в Токио, готовясь к приближающейся зиме, а также принимая меры предосторожности в связи с делом № 109 - «зверские убийства с применением огнестрельного оружия», - в ночь на 23-е провело облаву на бродяг в парке Уэно, а также в подземном переходе вокзала Уэно. В районе здания Токийского культурного центра в парке Уэно, в подземном переходе и других местах было арестовано в общей сложности 180 человек, которым было предъявлено обвинение в нарушении закона о мелких правонарушениях (бродяжничество, попрошайничество), а также правил поведения в общественных местах (действия, запрещенные на улицах). Все арестованные были доставлены в ближайший полицейский участок, 4 человека, сказавшиеся больными, помещены в клинику, 9 человек - в дом для престарелых. Остальные освобождены после того, как дали подписку о «прекращении бродяжничества». Однако уже через час почти все отпущенные снова вернулись на прежние места.

ЧТО ПРОИЗОШЛО СО МНОЙ

Это невыдуманные записки о человеке-ящике.

Я начинаю писать их в ящике. В ящике из гофрированного картона, который надет на голову и доходит до пояса.

Одним словом, человек-ящик - я сам. Итак, человек-ящик, сидя в ящике, приступает к запискам о человеке-ящике.

Материал:

Пустой ящик из гофрированного картона - 1.

Кусок полиэтилена (полупрозрачного) - 50x50 см.

Клейкая лента (водоотталкивающая) - примерно 2 метра.

Проволока - примерно 2 метра.

Инструмент - перочинный нож.

Чтобы быть надлежащим образом одетым для улицы, необходимо, кроме того, обеспечить себя тремя кусками плотной ткани и одной парой резиновых сапог.

Пустой ящик из гофрированного картона должен быть метр в длину, метр в ширину и метр тридцать в высоту - тогда он подойдет любому. Лучше всего использовать стандартный ящик. Во-первых, его легко достать. Во-вторых, большинство товаров, для которых используются стандартные ящики, как правило, не имеют определенной формы, например пищевые продукты, и поэтому ящики для них, чтобы продукты не деформировались, делают достаточно прочными. В-третьих - и это самое главное, - отличить такой ящик от других практически невозможно. Действительно, насколько мне известно, почти все люди-ящики, точно сговорившись, используют именно такие ящики - видимо, если ящик чем-то выделяется, это снижает анонимность его владельца.

В последнее время ящики из гофрированного картона, даже самые обычные, стали делать чрезвычайно прочными и обрабатывать водоотталкивающим составом - так что в сухой сезон выбирать ящик с особой придирчивостью нет необходимости. Кроме того, такой ящик хорошо вентилируется, он легок и удобен. Тем, кто намерен длительное время пользоваться одним и тем же ящиком, во все времена года, и особенно в сезон дождей, я предлагаю «непромокаемый». Он обтянут полиэтиленом и обладает, как следует из названия, повышенной водонепроницаемостью. Снаружи поверхность у него глянцевая, точно покрыта слоем жира, и в нем, видимо, быстро накапливается статическое электричество, отчего он сразу покрывается слоем пыли, стенки же у него толстые и поэтому коробятся. Все это сразу бросается в глаза.

Прежде чем приступить к подготовке ящика, необходимо решить, где будет его верх, а где низ (можно исходить из того, где наклеена этикетка, или считать верхом наименее поврежденную сторону ящика - в общем, каждый решает это по своему усмотрению), и срезать нижнюю крышку. Если личных вещей много, можно не срезать ее, а завернуть внутрь и, закрепив по углам проволокой или клейкой лентой, использовать как полку. На стыках стенки лучше всего укрепить клейкой лентой (три шва сверху и один - сбоку).

Особого внимания требует смотровое окошко. Прежде всего нужно определить его размер и местоположение. Поскольку для каждого человека они будут различны, я ограничусь лишь тем, что приведу размеры, которые, на мой взгляд, можно считать оптимальными. Верхний край окошка должен находиться в 14 сантиметрах от верха ящика; нижний - в 28 сантиметрах, ширина окошка - 42 сантиметра. Эти цифры можно принять за исходные. Для того чтобы обеспечить устойчивость надетого на голову ящика, я привязываю к голове один журнал. Если учесть его толщину, линия, находящаяся в 14 сантиметрах от верха ящика, будет примерно на уровне бровей. Может показаться, что окошко в ящике расположено слишком низко, но дело в том, что в повседневной жизни человеку редко приходится смотреть вверх. Вниз же, наоборот, необходимо смотреть часто, и поэтому уровень нижнего края окошка имеет большое значение. Стоящий в полный рост человек должен видеть землю хотя бы на полтора метра перед собой - иначе трудно идти. Что касается ширины окошка, то здесь все предельно просто - я заботился лишь о том, чтобы сохранить прочность ящика и избежать сквозняка. Поскольку дна в ящике нет, окошко должно быть как можно меньше.

Далее - как приделать к окошку шторку из полупрозрачного полиэтилена. Здесь тоже есть свой секрет. Лучше всего полиэтиленовую шторку укрепить клейкой лентой у верхнего края окошка с внешней стороны, чтобы она свисала свободно, - нужно при этом не забыть предварительно разрезать полиэтилен пополам. Даже вообразить трудно, какую огромную службу сослужит эта маленькая уловка. Обе половины шторки должны быть одного размера и заходить одна на другую на два-три миллиметра. Если ящик находится в вертикальном положении, края шторки смыкаются и никто не может заглянуть внутрь. Если же ящик слегка наклонить, между двумя половинами шторки образуется щель, и это позволяет видеть, что делается снаружи. Простое, но в то же время чрезвычайно хитрое приспособление - вот почему нужно с особой внимательностью отнестись к выбору полиэтилена. Желательно, чтобы он был по возможности плотным и в то же время мягким. Дешевый полиэтилен, который при понижении температуры, моментально дубеет, создает массу неудобств. Еще менее пригоден тонкий, непрочный полиэтилен. Плотность и эластичность полиэтилена должны быть такими, чтобы путем изменения угла наклона ящика можно было свободно регулировать ширину щели в шторке и в то же время не испытывать неудобств от малейшего ветерка. Для человека-ящика щель в полиэтиленовой шторке - это фактически выражение его глаз. Ни в коем случае ее нельзя приравнивать к обычной дырке в заборе. Чуть увеличивая или уменьшая ширину щели, можно совершенно явственно выражать свое отношение к происходящему. Разумеется, не доброе. Это, скорее, мрачный, угрожающий взгляд. Можно без преувеличения сказать, что для беззащитного человека-ящика такой взгляд - одно из немногих средств самообороны. Хотел бы я встретить человека, который бы не дрогнул, глядя на меня.

В случае если приходится часто попадать в уличную толчею, неплохо проделать дыры и в боковых стенках ящика. Дыры, проткнутые толстой спицей, должны образовать круг диаметром 15 сантиметров и располагаются на таком расстоянии друг от друга, чтобы не нарушить прочности картона. Это увеличит обзор и, кроме того, поможет определять направление звука. Дыры целесообразно проделывать изнутри, и тогда шероховатости, образовавшиеся снаружи, хотя внешний вид ящика от этого проиграет, помешают

Как и любая другая работа писателя уровня подобного Абэ Кобо, «Человек-ящик» имеет большое личностное значение для японского автора-затворника. Само оправдание замкнутости и убеждение с каким он выстраивает целостность жизни своего героя говорит о понимании автором своего героя, куда большем, чем просто персонажа. Метафорой человека, закрывшего себя ящиком из гофрированного картона, доведена до абсурда попыткой спроецировать символический образ на реальном мире. Вместе с этим Абэ Кобо сосредотачивается на вытекающих из этого проблема, ярко выписывая все плюсы и минусы постоянного существование в ограниченном замкнутом пространстве.

Вообще, первое, за что Кобо надо читать однозначно – метафоричность. Более того, у него вообще мало вещей, которые могут восприниматься прямо, и каждый образ нуждается в отдельном осмыслении, что делает его произведения особенно ценными для любителей литературных загадок. Так, например, снаружи ящик олицетворяет замкнутость и незаметность, а внутри, для его обитателя обращается внутренним миром со своими, неведомыми за его пределами законами. Остро стоит вопрос восприятия правды и вымысла

Принеся физическое в жертву чувственному Кобо допустил в произведение изрядную долю сентиментализма, постепенно разрушив ту самую реалистичную проекцию, которая легла в основу идеи, а вернее, даже, осмысленно от нее отказался, дав таким образом ответ, что замкнутость это, в первую очередь, отказ воспринимать реальность. И все бы ничего, более того, ответ на поставленный вопрос хорош, но под конец, хоть старые загадки и получают ключи к решениям, загадываются новые, еще более специфические

Таким образом перспектива стать человеком- ящиком у Кобо выглядит весьма заманчивой, а элементарные неудобства сведены до минимума, вроде фразы: «Пока человек потеет, он еще не настоящий человек ящик». Жизнь бродяги в коробке, надетой по пояс по-своему даже хороша, пока о ней не задумываешься в суровом реализме, который у Кобо напрочь отсутствует. Как бы признавая это, автор вводит в рассказ лжеца – тот же ящик, но внутри него совсем другой человек, для которого ящик и не часть жизни, а ее праздное разбавление новыми впечатлениями. У него есть работа, есть обязанности, есть возможность снять с себя коробку в любой момент, меняя образ человека-невидимки на нормальную жизнь. Однако, лжец никогда не станет настоящим человеком-ящиком, не постигнет опыта бродяжнической жизни, хотя, ему этого и не нужно. Забавляет сама перспектива загнать себя в ограниченное пространство и через маленькое окошечко наблюдать за жизнью других людей, которые тебя не замечают.

«Человек-ящик» - это метафора еще и аскетизма, в котором дом – четыре комнаты, а в нем нет ничего лишнего, от того, чем не пользуешься, следует избавляться, никаких привязанностей, никаких излишеств. Коробка, из которой только ноги и торчат идеальное воплощение бродяги-аскета, живущего подобно раку-отшельнику, таскающему на себе свой дом.

Задним фоном мелькает детективная тема – она-то и введена для того, чтобы расставить по полочкам события, внести в распадающуюся реальность взаимосвязь. Ответить предстоит на многие вопросы: сколько в произведении героев и кто из них человек-ящик, кто ведет записи, а кто лжет, путая следы. Некоторую ясность внесут и ретроспективы о военном враче и отце, надевшем на себя ящик, чтобы огородить сына от позора.

Оценка: 7

Роман «Человек-ящик» - роман-метафора, в котором несколько уровней. Низкая оценка обусловлена стилистикой автора, хотя идея небезинтересна.

Внешний уровень романа (стиль автора) показался мне непосильным. Для меня дочитать этот роман было мучением. Что-то подобное я испытывала, когда пыталась пролезть сквозь описания военных баталий в «Войне и мир». Другой роман Кобо Абэ «Женщина в песках» по прочтению был динамичнее и не так мучителен.

Читаешь роман и не понимаешь, а чьи записки читаешь, не сходит ли с ума пишущий или не наглотался чего-нибудь, что не следовало бы. Читала Киза, Пелевина - их произведения по сравнению с «Человек-ящик» даже сверхъадекватны и все герои вполне зайки и со здоровой психикой. И что самое главное - их интересно читать.

Детские годы будущий писатель Кобо Абэ провёл в Манчжурии, где в 1940 году окончил среднюю ступень школы. После возвращения в Японию, завершив среднее образование в школе Сэйдзё, в 1943 году поступил на медицинский факультет Токийского императорского университета. Будучи ещё студентом, в 1947 году женился на художнице Мати Абэ, которая в дальнейшем будет играть важную роль, в частности, в оформлении книг Абэ и декораций к его театральным постановкам. В 1948 Абэ закончил университет, однако неудовлетворительно сдав государственный квалификационный медицинский экзамен, фактически сознательно лишился возможности стать практикующим врачом.

В 1947 году, основываясь на личном опыте жизни в Манчжурии, Абэ написал поэтический сборник «Анонимные стихи», который опубликовал сам, напечатав весь тираж 62-страничной книги на мимеографе. В стихотворениях, где было очевидно сильное влияние на автора поэзии Рильке и философии Хайдеггера, молодой Абэ наряду с выражением отчаяния послевоенной молодёжи, обращался к читателям с призывом протеста против реальности.

Тем же 1947 годом датируется написание Абэ его первого сочинения крупной формы, получившего название «Глиняные стены». Первым, кто в литературном мире, познакомился с этой работой и дал ей высокую оценку, был критик и филолог-германист Рокуро Абэ, преподававший Абэ немецкий язык, когда тот учился ещё в школе высшей ступени Сэдзё в военные годы. Повествование в «Глиняных стенах» строится в виде трёх томов записок молодого японца, который, решительно разорвав все связи с родным городом, уходит странствовать, но в результате попадает в плен к одной из манчжурских банд. Глубоко впечатлённый этим произведением Рокуро Абэ отправил текст Ютака Хания, которым недавно был создан малоизвестный на тот момент журнал «Современная литература». Первый том записок из «Глиняных стен» в феврале следующего года был опубликован в журнале «Индивидуальность». Обретя таким образом некоторую известность, Абэ получил приглашение вступить в объединение «Ночь», которым руководили Ютака Хания, Киётэру Ханада и Таро Окамото. В октябре 1948 года переименованные в «Указатель в конце дороги» «Глиняные стены» при поддержке Хания и Ханада были изданы отдельной книгой издательством «Синдзэнбися». Позднее в своей рецензии на «Стену» Хания, высоко ценивший творчество Абэ, написал что Абэ, которого в каком-то смысле можно считать последователем Хания, превзошёл его, своего предшественника.

В 1950 году Абэ совместно с Хироси Тэсигахара и Синъити Сэги создал творческое объединение «Век».

В 1951 году в февральском номере журнала «Современная литература» была опубликована повесть «Стена. Преступление S. Кармы». Это неординарное произведение было отчасти вдохновлено «Алисой в стране чудес» Льюиса Кэролла, тематически отталкивалось от воспоминаний Абэ о жизни в манчжурской степи, а также демонстрировало влияние на автора его друга, литературного критика и писателя Киётэру Ханада. Повесть «Стена. Преступление S. Кармы» в первом полугодии 1951 года была удостоена премии Акутагавы, разделив первенство с опубликованной в «Литературном мире» «Весенней травой» Тосимицу Исикава. Во время обсуждения работ членами жюри повесть Абэ подверглась суровой критике Кодзи Уно, однако решающую роль при выборе победителя сыграла полная энтузиазма поддержка кандидатуры Абэ другими членами жюри, Ясунари Кавабата и Косаку Такии. В мае того же года «Стена. Преступление S. Кармы», переименованная в «Преступление S. Кармы» и дополненная рассказами «Барсук с Вавилонской башни» и «Красный кокон» вышла отдельным изданием под заголовком «Стена» с предисловием, которое написал Дзюн Исикава.

В 1950-е годы, стоя на позициях литературного авангарда, Абэ вместе с Хироси Нома примкнул к объединению «Народная литература», в результате чего после слияния «Народной литературы» с «Новой японской литературой» в «Общество новой японской литературы», вступил в Коммунистическую партию Японии. Однако в 1961 году после 8-го съезда КПЯ и определенного на нём нового курса партии, скептически восприняв его, Абэ публично выступил с критикой, за которой последовало его исключение из КПЯ.

В 1973 году Абэ создал и возглавил собственный театр «Студия Абэ Кобо», что ознаменовало начало периода его плодотворного драматургического творчества. На момент открытия театр Абэ насчитывал 12 человек. Благодаря поддержке Сэйдзи Цуцуми, труппа Абэ смогла обосноваться на Сибуя в носящем теперь название «PARCO» театре «Сэйбу». Кроме того, выступления экспериментального коллектива не раз демонстрировались за рубежом, где получили высокую оценку. Так в 1979 году в США с успехом была исполнена пьеса «Слонёнок умер». Несмотря на то, что нетривиальный новаторский подход Абэ вызывал большой резонанс в театральном мире каждой из стран, где гастролировала «Студия Абэ Кобо», оставаясь игнорируемым критиками в самой Японии, в 1980-х годах театр Абэ постепенно прекратил своё существование.

Около 1981 года внимание Абэ привлекло творчество немецкого мыслителя Элиаса Канетти, совпав с присуждением тому Нобелевской премии по литературе. Примерно в то же время по рекомендации своего друга япониста Дональда Кина, Абэ познакомился с произведениями колумбийского писателя Габриэля Гарсиа Маркеса. Работы Канетти и Маркеса потрясли Абэ так сильно, что в последовавших за этим своих собственных произведениях и выступлениях по телевидению, Абэ с большим энтузиазмом стал популяризировать их творчество, способствовав существенному увеличению читательской аудитории этих авторов в Японии.

В 1992 году Кобо Абэ избран почётным членом Американской академии искусств и литературы. Он стал первым японским писателем и третьим гражданином Страны восходящего солнца - наряду с композитором Тору Такэмицу и архитектором Кэндзо Тангэ, - удостоившимся звания почётного члена престижной заокеанской академии.

Поздно ночью 25 декабря 1992 года после кровоизлияния в мозг, Абэ был госпитализирован. Несмотря на то, что после возвращения из больницы курс лечения был продолжен уже в домашних условиях, начиная с 20 января 1993 года, состояние здоровья начало резко ухудшаться, в результате чего рано утром 22 января писатель скоропостижно скончался от остановки сердца в возрасте 68 лет.

Кэндзабуро Оэ, ставя Абэ в один ряд с Кафкой и Фолкнером и считая его одним из крупнейших писателей за всю историю литературы, заявил, что, проживи Абэ дольше, он, а не удостоенный ей в 1994 году сам Оэ, непременно получил бы Нобелевскую премию по литературе.

Интересные факты:

Абэ был первым японским писателем, который стал сочинять свои произведения, набирая их в текстовом процессоре (начиная с 1984 года). Абэ пользовался программами фирмы NEC «NWP-10N» и «Бунго».

Музыкальные пристрастия Абэ были разносторонними. Являясь большим поклонником группы «Pink Floyd», из академической музыки он больше всего ценил музыку Белы Бартока. Кроме того, Абэ приобрёл синтезатор, задолго до того, как он получил массовое распространение в Японии (на тот момент, кроме Абэ, синтезатор можно было найти лишь в «Студии электронной музыки» NHK и у композитора Исао Томита, а если исключить тех, кто использовал синтезатор в профессиональных целях, то Абэ был единственным в стране обладателем этого инструмента). Синтезатор использовался Абэ следующим образом: передаваемые по NHK программы с интервью он записывал и самостоятельно обрабатывал для создания звуковых эффектов, служивших аккомпанементом в театральных постановках «Студии Абэ Кобо».

Абэ также известен своим интересом к фотографии, который выходил далеко за рамки простого увлечения и граничил с манией. Фотография, раскрывая себя через темы слежки и подглядывания, повсеместна и в художественных работах Абэ. Фотоработы Абэ использованы в оформлении изданного «Синтёся» полного собрания сочинений Абэ: их можно увидеть на обратной стороне каждого из томов собрания. Абэ-фотограф отдавал предпочтение фотоаппаратам «Contax», а в числе излюбленных объектов фотосъёмки были мусорные свалки.

Абэ принадлежит патент на простую и удобную цепь противоскольжения («Chainiziee»), которую можно надевать на шины автомобиля без использования домкрата. Изобретение было продемонстрировано им на 10-й международной выставке изобретателей, где Абэ был награжден серебряной медалью.

Фантастика в творчесте Кобо Абэ.

В июльском номере журнала «Сэкай» за 1958 год начал публиковаться фантастический роман Кобо Абэ «Четвертый ледниковый период». Многие историки HФ считают эту публикацию началом новой эры японской фантастической литературы. Да и для самих японских фантастов это событие знаменательно. Обращение маститого писателя и блестящего стилиста к этому жанру выводило фантастику на новые рубежи. По форме «Четвертый ледниковый период» - классический HФ-роман: в преддверии грандиозного потопа ученые пытаются вывести новую породу людей-амфибий. По сути, это глубоко философская притча о трагедии талантливого человека, задыхающегося в тесных рамках собственного же обывательского мировоззрения.

Кобо Абэ раздвинул психологические (да и литературные) рамки японской HФ. Писатель и впоследствии не раз обращался к фантастике. За «Четвертым ледниковым периодом», единственным «чисто HФ» произведением Кобо Абэ, последовали такие шедевры как «Чужое лицо» (1964 г.), «кафкианский» «Человек-ящик» (1973 г.), «постъядерный» «Ковчег «Сакура» (1984 г.) и целый ряд рассказов.

Большую часть произведений Кобо Абэ можно без сомнения отнести к фантастическому жанру. Поэтому появление его библиографии на нашем сайте закономерно и объяснимо.